Казни китайские. Мастер-класс по борьбе с коррупцией
В Китае продолжается "борьба против тигров и мух" — общенациональная кампания по искоренению коррупции, начатая в 2012 году лидером страны Си Цзиньпином. Спустя шесть лет Пекин рапортует о результатах: под следствием — миллион триста тысяч чиновников, в том числе 76 бывших министров. Критики обвиняют председателя Си и его команду в сведении личных счетов. Но руководители государства уверены: от успехов в борьбе с коррупцией зависит сохранение партийной власти.
Тайная тюрьма для взяточников
С должностными преступлениями госслужащих в Китае борются две организации: партийная комиссия по инспекции дисциплины и общенациональный комитет по надзору. В первые годы антикоррупционной кампании инициатива принадлежала партийному контролю. Была создана система под названием "Шуангуй": подозреваемых помещали в тюрьмы, где от них ожидали добровольного признания. По сведениям правозащитников, такое заключение могло длиться до шести месяцев и предусматривало полную изоляцию — о местонахождении чиновника не знали даже ближайшие родственники. Для всего мира возможный коррупционер исчезал и появлялся, только чтобы сесть на скамью подсудимых.
Весной этого года методы "шуангуй" смягчили, но охват подозреваемых увеличился. Созданный по распоряжению Си Цзиньпина комитет по надзору занялся злоупотреблениями среди госслужащих, не состоящих в партии. В Пекине новая антикоррупционная структура следит за административным персоналом общественных учреждений, начиная со школ и больниц. Под наблюдение попало около пяти процентов населения мегаполиса — это порядка миллиона человек.
Интерес правоохранителей вызывают все, кто имеет отношение к распределению бюджетных средств. Установлено, что главная разновидность коррупции, поразившая Китай, — нецелевое расходование денег, часто в форме незаслуженных премий. На втором месте — "подарки", то есть взятки. Борцы с коррупцией обращают внимание и на незаконное пользование госсобственностью в личных целях, речь обычно идет о транспортных средствах.
Украл, потратил — расстрелять
До Си Цзиньпина китайские власти предпочитали наказывать коррупционеров прилюдно. В Уголовном кодексе Поднебесной насчитывается 45 статей, предусматривающих высшую меру наказания. При Ху Цзиньтао и Цзян Цзэмине в Китае регулярно проводились казни. В 2011-м, например, расстреляли высокопоставленных партийных бонз — вице-мэра города Ханчжоу Сю Маюна и замглавы Сючжоу Цзян Женцзе.
За шесть лет правления Си Цзиньпина китайские чиновники привыкли к другим правилам. Казнили только одного — вице-мэра города Люйлян Чжана Чжуншэна за взятки на общую сумму в 160 миллионов долларов. Однако число дел против коррупционеров выросло в геометрической прогрессии. Что касается казней, то власти регламентировали этот вопрос: в 2016-м приняли закон, по которому расстрел полагается за казнокрадство на сумму больше 463 тысяч долларов.
Придание борьбе с коррупцией большей предсказуемости сопровождалось изменением делового стиля китайских функционеров. При Си Цзиньпине в моду вошла подчеркнутая скромность. Под негласным запретом торжественные банкеты, роскошные служебные автомобили и дорогостоящие, закрытые для простых смертных увеселительные заведения. Тон задает сам председатель Си, путешествующий по стране в микроавтобусах вместо прежних лимузинов.
Поколеблена и специфически китайская традиция устраивать пышные похороны родственникам. Требование патриотизма приобрело для чиновников новое наполнение: те, чьи родственники постоянно проживают за рубежом, теперь могут не рассчитывать на продвижение по карьерной лестнице.
Юани, спрятанные в брюхо рыбы
Китайские борцы с коррупцией разработали собственный сленг, так сказать, зоологический.
"Тиграми" называют проворовавшихся партийных боссов, "лисами" — ухитрившихся вывезти деньги за рубеж, "мухами" — мелких коррумпированных бюрократов, пробавляющихся небольшими взятками.
"Лисы" привлекают особое внимание общества. По официальным данным, за 1990-2000-е годы не менее 16 тысяч чиновников покинули Китай, прихватив с собой краденое на общую сумму в 87 миллиардов долларов. Следы преступников теряются в странах западного мира, Японии и Таиланде. Сегодня Пекин различными путями пытается вернуть эти средства.
В отличие от хитрых "лис" мелкие "мухи" и самоуверенные "тигры" не обзаводятся тайными счетами. Наворованное они хранят при себе. Это касается даже партийной элиты. В 2018-м много шума наделали две истории. Заместитель министра угольной промышленности держал дома 33 миллиона евро, а заместитель главы округа Тяньцзин прятал в тушах замороженных рыб драгоценности.
Образ вороватого чиновника проник и в массовую культуру. Популярный телесериал "Во имя народа" показывает коварного бюрократа Чжао Дэхана, притворявшегося перед следователями неимущим. Преступника, прятавшего миллионы юаней мелкими купюрами в проемах между стен, в холодильнике и матрасе, разоблачили только с третьей попытки. Взятый с поличным, Чжао сетует на бедность, в которой вырос, но его монолог прерывает следователь, называющий коррупционера "предателем народа" и отказывающийся принимать извинения.
Дракон охотится на тигров
Для Пекина борьба с коррупцией — эффективный способ ослабить социальное напряжение в стране. Разрыв в доходах между богатыми и бедными в Китае один из самых больших в мире. Многие уверены, что быстрое обогащение некоторых представителей бизнеса не состоялось бы без налаженных связей с партийной бюрократией. На высокопоставленных коммунистов может обрушиться народный гнев, и они защищаются.
Передавая власть преемнику Си Цзиньпину, бывший руководитель Китая Ху Цзиньтао говорил об этом прямо. "Если мы не решим вопрос с коррупцией, это чревато фатальными последствиями для коммунистического движения. Это может привести к падению партии", — заявил он на XVIII съезде партии. К слову, в последние месяцы его пребывания у власти арестовали руководителя чунцинской партийной организации Бо Силая, одного из самых влиятельных чиновников в стране. За ним в тюрьму отправились Чжоу Юнкан — член ЦК КПК, генерал Чжан Ян и Сунь Чжэнцай — самый молодой в политбюро.
Каждый год власти рапортуют об увеличении числа коррупционных дел. Недавно население порадовали новостью: тюрьма для чиновников класса А "Циньчен" на севере Пекина переполнена. Заключенным отказывают в свиданиях с родственниками, которых негде принимать из-за недостатка места.
Звучат голоса и тех, кто считает, что преследование партийных бюрократов порой политически мотивировано. Профессор ГУ ВШЭ Алексей Маслов в разговоре с РИА Новости не согласился с этой точкой зрения. "В начале десятилетия партийная верхушка была интегрирована в бизнес-схемы. Но о том, чтобы убрать людей под предлогом антикоррупционных обвинений, речи не идет, просто потому что арестованные — действительно коррупционеры", — считает Маслов.
По его мнению, у Си Цзиньпина системный подход в борьбе с коррупцией. "Для эпохи Ху Цзиньтао были характерны показательные казни осужденных чиновников, иногда их транслировали по телевидению. При Си власти ведут дело иначе: они просто выкорчевывают целые коррумпированные кланы, такие, например, как чунцинский", — заключает востоковед.